Шкваров А.Г.
Русская Церковь и казачество в эпоху Петра I.
- СПб. Алетейя, 2009. - 112 с.
Петербургский историк Алексей Шкваров написал книжку о церковной
жизни казачества. Отправной точкой повествования он взял середину
XVII века, а закончил его концом царствования Петра I. Из
семи глав наиболее актуальной является, пожалуй, шестая -
"Почему казаки не пошли за Мазепой?".
Отвечая на этот вопрос, Шкваров показывает, как религиозный
фактор вторгается в политику. Взять хотя бы такой хорошо известный
по поэме Пушкина "Полтава" факт сватовства престарелого
Мазепы к шестнадцатилетней дочери Кочубея. Оказывается, он
был крестным отцом Матрены Кочубей и в силу традиции даже
помыслить не мог о женитьбе на ней. Но Мазепа, как замечает
историк, пренебрег "краеугольным камнем казачьего Православия
- таинством крещения". Причин отрицательного отношения
казачества к гетману было, конечно, немало. "Его польское
воспитание, польское шляхетство не позволяли ему чувствовать
собственную близость ни к казачеству, ни к украинскому народу.
На них он смотрел, как на холопов". Поэтому за гетманом
на сторону шведов перешло всего 2000 из 60000 казаков. Попутно
автор развенчивает миф о резне в Батурине, резиденции Мазепы
после взятия города русскими войсками. Документы петровской
эпохи и недавние археологические раскопки в самом Батурине
этого не подтверждают.
Церковь, предав Мазепу анафеме, вменила ему в вину повторение
иудиного греха. Историк напоминает, что первым сделал это
некогда воспевавший гетмана Феофан Прокопович. В тексте службы
в память Полтавской виктории, сочиненной еще одним видным
украинским богословом Феофаном Лопатинским о Мазепе сказано:
О крайнего неистовства и злобы!
Обретеся ныне последующий зле предыдущему Иуде,
Обретеся второй Иуда, раб и льстец,
Обретеся сын погибельный, диавол нравом, а не человек.
Украинская тема присутствует и в других главах. В частности,
в первой главе, где делается обзор церковной жизни казачества
в допетровскую эпоху. Во второй главе - "Раскол на Дону"
- говорится о влиянии старообрядчества на казаков. По сути,
Дон защищал сторонников старой веры, хотя большая часть войска
старалась не идти на прямой конфликт с московской властью.
В третьей главе рассказывается об отношении Петра I и Церкви
в начале царствования, а четвертая глава посвящена церковной
жизни казачества до 1708 года. Именно с этого времени начинается
активное свертывание казачьих прав и свобод. И в церковной
жизни тоже происходят сильные изменения: епископат начинает
активно вмешиваться в кадровую политику (раньше священников
избирали с согласия общины), проводить акции против сторонников
старой веры. Результатом чего стал бунт Булавина и уход с
Дона старообрядцев Игната Некрасова. Этому посвящена пятая
глава. Заметим, что именно она опровергает тезис Шкварова
о том, что казаки никогда не стремились воевать против христианских
народов. "Некрасовцы" стали верными подданными новой
родины, и отстаивали интересы Османской империи на полях сражений.
Религия все-таки сильно связана с политикой, и тут никуда
не деться. Да и сама религиозность казаков касалась больше
обрядов, чем христианского образа жизни, и собственно Христианского
в их православии было немного.
В седьмой, заключительной главе автор пишет о православной
церкви и казачестве в конце царствования Петра I. Православие
постепенно превращается в "ведомство православного исповедания",
и даже победа в Северной войне не способствует его усилению.
Царь преднамеренно избегал тезиса о религиозности войны. Он
лично курировал и трижды правил службу "Богу в Троице
Святой славивому, о великой Богом дарованной победе над свейским
королем Каролом вторымнадесять и воинством его".
В службе, замечает Шкваров, появляется тезис о главенстве
царя над церковью, представление о нем, как о "христе",
только с маленькой буквы. Автор службы Феофилакт Лопатинский
вольно или невольно предрек тот самый параграф "Духовного
регламента", в котором император провозглашался "крайним
судией Церкви".
Интересно, и это отмечает автор, что соединение государственной
и церковной власти в руках Петра привело к существенным идеологическим
изменениям в обозначении смертной казни, как меры наказания,
которая производилась не только от имени государства, но и
Бога.
В 1718 году Дон был выведен из Патриаршей области и передан
в Воронежскую епархию. Войско Донское отрицательно отнеслось
к указу и открыто игнорировало новопоставленного владыку.
Вместе с тем, казаки хлопотали перед царем о зачислении их
церквей в непосредственное подчинение Святейшему Синоду. Но
Петр не желал сохранять за Доном особые привилегии в этом
вопросе.
Несмотря на это, Войско, как пишет Шкваров, фактически не
подчинялось указам архиерея и более ста лет вело борьбу с
воронежскими епископами. К сожалению, документов, касающихся
внутренней церковной жизни казачества, практически не сохранилось.
Столица Дона - Черкасск полностью погиб в огне пожара 12 августа
1744 г., а вместе с городом сгорела и вся канцелярия Войска.
Но из документов более позднего времени явственно видно, что
войсковая власть являлась по-прежнему высшей инстанцией для
донского духовенства.
В целом, книга Алексея Шкварова читается легко, в ней много
фактических материалов. А напечатана она на толстой-претолстой
бумаге: страницу с трудом переворачиваешь.
Борис Колымагин
|