Ирина Заиканова

Экологические аспекты богословских и экономических воззрений о. Сергия Булгакова.

Возможно, несколько неожиданное название доклада вызывает необходимость некоторых пояснений. Дело в том, что при жизни о. Сергия Булгакова такого понятия, как экология, еще не существовало. Тем не менее, именно его учение и взгляды на экономику и богословие могут служить основой для принципиально нового и наиболее эффективного подхода к этой проблеме. Действительно, об отношениях природы и общества заговорили, когда возникла угроза обществу остаться без окружающей среды, пищи, воздуха, воды, без нормально функционирующей, то есть не грозящей непредвиденными катаклизмами, геосферы. На фоне этих проблем и появилась экология, как наука, как образ мышления, как манера личного и социального поведения и т.д. Из сказанного выше следует, что ключевым и основополагающим понятием экологии является понятие "ресурс", который определяется как природные объекты, явления (предпосылки) необходимые людям для получения материальных и духовных благ (для удовлетворения потребностей, для прямого и непрямого потребления).1. Последнее в основной своей массе является задачей экономики. Вот два столпа, на которых стоит экология: природные ресурсы и потребности человечества.
Надо сказать, что объём природной составляющей, участвующей в этих отношениях, существует не сам по себе, а исключительно в связи с объёмом потребностей человека. Таким образом, оба кита экологии - сводятся в конечном итоге к одному - человеку его свойствам и деятельности, и в первую очередь - к экономическим отношениям и нравственности человека. Именно развитие экономики обуславливает расширение необходимости в ресурсах и именно нравственность определяет, с одной стороны, объем потребностей, а с другой, одна она способна их сдерживать. И то и другое было предметом глубокого исследования о. Сергия Булгакова.
Даже не касаясь христианского мировоззрения, но основываясь только на практических и научных данных, мы не можем не видеть особой, даже исключительной роли человека и окружающем мире. И главный вопрос, который невозможно обойти - это, почему человек уничтожает природу? Ведь ни одно животное, ни одно растение - ни одно творение не способно вносить в нее такой дисбаланс. Вся биосфера, а в ней как животный, так и растительный мир живут в равновесии и удивительным образом сбалансированы, настолько, что никакие природные катаклизмы, массовые миграции, вспышки численности и другие отрицательные явления, кстати, также большей частью обусловленные деятельностью человека, не способны его нарушить необратимо. Всем хватает пропитания, территорий, экологических ниш и т.д. и только человек этот "венец творения" не может жить в этом мире в гармонии, в балансе потребления и отдачи. Эта загадка человека не может быть разрешена с позиций материализма или с позиций науки, как идеального выражения действующих в мире закономерностей.
Современное общество не зря называют «обществом потребления», те, кто принял это как идеал лишают свою жизнь главного, что было определено при сотворении человека – быть сыном Бога, хозяином Земли («управителем поставил его над делами рук Своих» пс. 8), которую Он создал. Смысл человеческой жизни, по Н.А. Бердяеву, заключается в актуализации духовности: «Духовность есть задача, поставленная перед человеком в отношении к жизни»2. «Христианская духовность не холодно – бесстрастная, а горячая. В ней освобожденность и отрешенность от стихий мира соединяются с разделением судьбы мира, человечества и всей страдающей твари. Духовность должна преображать, а не подавлять страстную природу человека»3. Создание Богом человека по образу и подобию, как и данная Богом заповедь хранить и возделывать сад, касались как раз этого отношения данности и заданности, образа и уподобления. «Вместо того, чтобы, господствуя над животным миром [до грехопадения], и его возвести к доступной для него мере духовности, привести к Богу, быть царем, пророком и священником животного мира, человек себя унизил, сам приблизившись к нему, а через то ослабил свою духовную силу и власть над миром»4.
«Имея в себе как бы два центра бытия, духовный и тварный, человек сделал свой выбор, отклонившись в сторону плоти, подчинив свой дух ее зовам, а не овладев ими духовно... вкушение плотского (запретного) плода поставил выше данной ему пищи - творить волю Отца и совершать дело Его, чему учит пример Нового Адама - Христа (Ин 4: 34). Вместо пищи древа жизни, которая уже прообразовала небесную пищу, хлеб жизни (Ин 6:51), человек вкусил от пищи земного познания добра и зла, и тем вступил на путь магического, то есть природного, а не духовного, не Христова овладения миром».5
Надо подчеркнуть, что, отрекаясь своей самости, человек не только восстанавливает единство с Богом и ближним, но и познает самого себя, находит свою личность, одухотворяет себя, то есть, делает то, к чему был призван изначально. Человек должен отречься от своих неумеренных потребностей и обратиться, искать себя, искать Бога – в созданной Им природе. Это практически неразработанная идея является продолжением богословской мысли о. С. Булгакова о роли человека в природе. Она же – основание христианской экологии.
Через отвержение самости, приоритета своих потребностей человек освобождается из плена иллюзий и о смысле жизни: «и познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Иоан.8.32).
«Мир свою полноту и вершину имеет в человеке, который есть логос для мира и, говоря принципиально, нет и не может быть в мире ничего, что не было бы человечно, на что бы не мог распространиться человек своим познанием, чувством и волею. Человек создан «обладать землей» и «владычествовать всей тварью» (Быт 1:28), и весь мир есть потенциальное и периферическое тело для человека /подчеркнуто мной - И.З./»6. Из этой глубочайшей, с точки зрения экологии, мысли вытекает или должно вытекать отношение человека к природе, к каждому творению Божию. А также, мы утверждаем, и начала христианской экологии, основу для построения которой фактически заложил своими трудами о. Сергий Булгаков.
При выходе из своей самости глаза человека начинают видеть реальный мир, сотворенный Богом, а также и искаженный человеческим грехом – вот что должен понимать каждый христианин. В этом реальная оценка «экологического состояния», «экологической катастрофы» и т.д. – все это следствие греха, падения, причем не только Адама, но и всех последующих поколений. Так из философии, вернее, богословия Булгакова вытекает ответ на вопрос: «за что такие бедствия?» Атеистический мир не хочет знать и слышать эти слова (о следствии греха), не будем брать на себя ответственность утверждать, какие бедствия, за что происходят, кто в этом виноват и т.д., вряд ли кто-то из людей кроме пророка решится клеймить кого-то. Но! Видеть экологические бедствия как результат человеческого греха, иметь страх Божий, помня о наказании и его размерах – вот что может себе позволить и должен осознавать каждый христианин. И даже больше того – верующий в единого Бога.
Эта экуменическая нота не зря здесь прозвучала. Совсем недаром о. Сергий был одним из основателей экуменизма – не как стирания граней между религиями, а как завещанного Христом «да будут все едино»7. «Церковь, как она определяется в апостольских посланиях, имеет для себя, так сказать, два измерения: онтологическое, относящееся к ее сущности, глубине и жизненной силе, и эмпирическое, раскрывающееся в факте ее исторического существования. Поэтому различается единая Церковь и церкви, как существующие в разных местах общины. Обращаясь к первому определению, как оно дается в Слове Божием, мы совсем не находим в нем эмпирических конкретных признаков Церкви, как они даны в человеческой истории. Церковь есть премирное основание мироздания и его последняя цель…»8
Как спасение природы невозможно в каком-то одном месте, даже в одной стране (мы знаем о трансграничном переносе, глобальном потеплении климата, проблеме «озоновых дыр» и т.д. ), так и правильное отношение к природе, как к дару Бога, и ее преображение не может быть достаточным только в пределах одной действия конфессии. И то и другое – глобальные проблемы, которые решаются только в единстве, "стараясь сохранять единство духа в союзе мира"9. Это не просто формальное членство в какой-то организации или церкви, а живое общение с Христом посредством Духа.
Как мы уже утверждали, экология, как наука и проблема тесно связана с хозяйством, экономикой.
Как известно, Сергий Булгаков «переболел» и марксизмом и социализмом. Подобная мiровоззренческая эволюция была характерна для немалой части тогдашней интеллигенции, и к началу 1900 годов Булгаков становится одним из признанных вождей возвращения к христианству. Пересмотр своего марксистского мiровоззрения Булгаков изложил в десяти статьях 1896–1903 гг., вошедших в сборник "От марксизма к идеализму" (1903). В них Булгаков неразрывно соединяет социально-экономический идеал с христианством, что станет для него и далее основой экономических взглядов и развиваемой философии хозяйства.
В статье «Народное хозяйство и религиозная личность» о. С. Булгаков приводит цитату из Маркса, где говорит о зарождении общества потребления: «На известной высоте развития, условная степень расточительности, служащая в то же время средством выказать богатство, а следовательно, полезная для получения кредита, становится деловой необходимостью для капиталиста... Но в основании ее скрывается грязное скряжничество и заботливый расчет... Накопляйте, накопляйте! Вот Моисей и пророки! Накопление ради накопления, производство ради производства»10.
Интересно проанализировать, что заставило о. С. Булгакова осознать губительность марксизма для России и резко изменить свои взгляды, по мнению Л.А. Зандера это - «чувство реальности, эта глубокая срощенность души со сверхличным бытием родной природы (выделено мной – И.З.), родного народа, родной церкви, была для о. Сергия тем путеводным маяком, свет которого всегда освобождал его от власти отвлеченных, хотя бы и идеальных схем»11.
Однако сам о. С. Булгаков обозначает этот поворот еще более точно: «Народное хозяйство есть результат индивидуальной деятельности личностей, а развитие производительных сил есть творчество народа в хозяйственном отношении, до известной степени есть тоже феномен его духовной жизни». И более того: «Хозяйство … есть борьба личности с механизмом природы и общественных форм в целях их приспособления к потребностям человеческого духа (Выделено мной – И.З.)». «Религия как фактор экономического развития, поскольку она есть фактор в образовании личности, вводится таким образом в круг изучения экономической жизни. Зависимость экономической жизни от факторов порядка религиозного до последнего времени изучен весьма недостаточно, благодаря господству экономизма в науке»12. Надо добавить, что в настоящее время в этом отношении ничего не изменилось.
Богословское обоснование отношения человека к природе и приведенные выше слова о. Сергия о религии, как факторе экономического развития необходимо рассматривать в совокупности, тогда они выстраивают базу христианской экологии. Ответственность человека перед Творцом, заданность его христианской жизни состоит в преображении мира, обусловливает такое отношение к природе, когда «весь мир есть потенциальное и периферическое тело для человека» (см. выше), действительно не может быть реализованы без радикального изменения подходов к решению экономических задач. О. Сергий Булгаков находит для этого свое решение, обращаясь к идее аскетизма, который подразумевает не только приоритет труда, но и сокращение потребностей, которое в свою очередь ведет к сокращению изъятия природных систем и их компонентов из общего баланса Земли. В частности он писал: «Благодаря аскетической дисциплине труда, монастыри сыграли огромную роль в экономическом развитии Европы в те эпохи, когда колонизация и возделывание диких площадей сопровождались особенными трудностями»13. Говоря о России, Булгаков отмечал особенно близкую связь русского капитализма со старообрядчеством, к которому принадлежали представители целого ряда крупнейших русских фирм. Но в целом, оценивая тогдашнюю ситуация,он писал: «Отличаясь коренным образом в своем отношении к миру от пуританизма и вообще протестантизма, оно в дисциплине аскетического “послушания” и “хождения перед Богом” (так же, как и догматически не отличающееся от него старообрядчество) имеет могучие средства для воспитания личности и выработки чувства личной ответственности и долга, столь существенных для экономической деятельности, как и для всех остальных видов общественного служения. И если теперь влияние религиозной дисциплины православия в экономическом творчестве русского народа становится все менее ощутительным и часто оказывается слабее, чем диссидентства, то это служит лишним обнаружением прискорбного упадка православия в данный исторический момент»14.
Оправдание человека перед Богом Творцом, если смотреть на драму грехопадения с позиций экологии, потенциально состоит именно в спасении природы и может быть реализовано им через это спасение. Вся эта проблема целиком лежит в нравственной сфере, поскольку именно с грехопадения и начался первый урок и опыт этики. Райская жизнь целостна, она исключает насилие, не знает конфликта, она лежит по "ту сторону добра и зла". Возжелав различения добра и зла, одним этим человек разрушил единство и гармонию идеала природной системы, внес в нее энтропию. В самого человека этот грех вошел как страдание, как ощущение дефицита и неполноты, которые человек старается компенсировать всякого рода "двойниками рая", практически безудержным стремлением к блаженству, благополучию, которое на падшей земле не достижимо, обусловливает существование и развитие «общества потребления». Анализируя акт первородного греха, мы начинаем понимать, как велика роль желания, вожделения. Видимо это подсказывает и путь к достижению рая или Царства Небесного, о котором подсознательно тоскует душа человека. Этот путь назван аскезой, отречением от желаний, не ведущих к Богу. Это путь очень трудный, но святой той жертвой, которую приносили и являли собой, в частности, святые аскеты-одиночки. Они служили и служат христианам ориентирами духовности, проблесками рая в окружающей среде. В этом преодолении зла "мира сего" через преодоление желаний, ведущих человека ко злу, через борьбу с злыми помыслами многие находят себе опору, надежду на спасение людей, живущих в миру.
Иночество создает особую форму “экологии человека”. Образ жизни, обозначаемый как “ангельский чин”, в сущности, требует от человека воссоздания его первоначально-естественной, “райской” чистоты. И это оказывается хотя и нелёгким, но вполне достижимым, причем не только в границах монастырской жизни.
Не в последнюю очередь, здесь важна идея "естественного видения15". Смысл её в том, что разум обретает действительно не помутненное видение творения только в результате освобождения от греховных страстей. Только продвигаясь к этому состоянию, человек может поистине познавать себя самого и мир. В мире, освещенном естественным видением, каждая деталь приобретает свое место, свое уникальное значение. Естественное видение открывает и путь к подлинно естественной жизни - “практическому любомудрию”, по выражению святых отцов. Монашеский подвиг представляет собой не самоцель, а способ избавления от “рабства греху”. В монастыре упорно боролись за это совершенство, твердостью и кротостью созидая братское общежитие. И потому сила нравственного воздействия монастырей на мир остаётся беспрецедентной.
Трудно найти другой столь яркий пример прямого воздействия монашеского делания, как на Руси во времена преподобного Сергия и начала Северной Фиваиды. Именно следуя примеру семьи людей, посвятивших себя Богу и обретших таким образом единство между собой и с природой, переустраивало формы своей жизни всё мирское общество, стремясь так или иначе воплотить в себе образ “богоугодного общежития”. Перестраивался весь нравственный строй русского человека, выпестовывался сам русский национальный характер. В практике развития монастырских форм мы видим не только идеальное устремление к созданию нового мира, но и полноценные плоды этого устремления. Мы видим до сих пор, несмотря на попущенное разрушение, уголки земли, преображенные человеческим трудом под водительством Духа. Именно на примере “экологии монастырей” мы нагляднее всего наблюдаем переход от экономической обусловленности к гармоническому соустроению человеческой и природной среды. Это движение духовного преображения - не утопия, а подлинная реальность внутренней жизни и совместного братского делания христиан. Светочи монастырей, покуда стоит мир, выступают как маяки на этом верном пути спасения. Не иначе, как чудесами природопользования, можно назвать и т.н. «гефсиманские сады», которые были раньше во всех уважающих себя монастырях, а также просто монастырские сады и огороды, в частности, в «зоне рискованного земледелия», где выращивались порой экзотические фрукты и овощи, которые также кормили окружающее их население в неурожайные и голодные годы.
«Верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит» (Иоан.14.12). После рассуждений о том, что «каждый человеческий акт (Христа) есть и богочеловеческий, обоженный акт, и ничто не совершается вне этого взаимообщения», - о. Сергий пишет, - «поэтому чудеса совершались Сыном Человеческим и в Его человечности, следовательно, они человечны, доступны человеку, заключены в возможностях этого мира, возглавляемого человеком. Это же значит далее, что чудеса естественны, а не противоестественны и не сверхъестественны. В них выявляются возможности, заложенные в отношении человека к миру. Они суть самосвидетельство человечности, ибо человек призван «господствовать» в мире, он есть царь творения, тварный бог»16.
В своем трактате «О чудесах евангельских» о. Сергий доказывает, что то, что в Евангелиях называют чудесами, не является насилием над «естества чином», но с точностью наоборот, его исполнением, хотя для падшего человечества это кажется сверхъестественным. «Чудо не есть фокус-покус, не имеющий корней в бытии и даже их отрицающий, оно всегда есть оздоровление естества, раскрытие его подлинной природы и постольку возведение на высшую ступень. В чудесном мы именно опознаем истинную природу естественного».17 Во Христе природа находит свой духовный центр и становится ему послушна.
И в заключении, надо отметить, что перспектива апокалипсиса есть во всех экологических глобальных прогнозах. И в этой точке, христи​анство и экология пересекаются и друг друга дополняют. Таким образом, и экология, идущая от эмпирики, и христианство, идущее от божественных откровений, сходятся на "катастрофе", которой евангельские пророчества, однако, не заканчиваются и которая для христиан имеет благоприятный исход. Основная идея историософии о. С. Булгакова состоит в том, что «история Церкви на Земле есть не мирный «прогресс», ведущий к гармоническому свершению в пределах данного времени, но борьба и трагедия, которая заканчивается всемирно-исторической катастрофой и мировым пожаром, и из него лишь рождается феникс будущего века»18. Человеческое творчество, развиваясь в двух направлениях, созидая «два града», происходит «в недрах того же единого человечества, причем в пределе, на грани конца обнаружится и всечеловеческий итог жатвы: плевелы будут отделены от пшеницы и сожжены, пшеница же собрана вместе».19
Второе пришествие Господа нашего так же зависит от дел человека и его свободы: «В этом смысле Второе пришествие является не только Божеским, но и человеческим делом, которое имеет совершиться на путях истории. Такова важность, серьезность и значительность человеческой истории после Христа на путях к Его воцарению, которое совершается в нас и через нас»20. Таким образом, то каким будет «новое небо» и «новая земля», то какие размеры будет иметь «трагедия» решает человечество здесь и сейчас. Правильно определить ориентиры экологической деятельности дают возможность труды о. Сергия Булгакова
1 Н.Ф.Реймерс. Природопользование, 1994
2 С. Бердяев, Собрание сочинений.
3 Там же.
4 С. Бердяев. Агнец Божий.
5 Там же.
6 С. Бердяев. Агнец Божий.
7 Иоан.17:21
8 С. Бердяев. Основание экуменизма.
9 (Еф.4:3).
10 К. Маркс. Капитал. Т. I.
11 Зандер Л.А. Бог и мир. Т. I.
12 С. Булгаков. Народное хозяйство и религиозная личность.
13 Там же.
14 С. Булгаков. Народное хозяйство и религиозная личность.
15 Взгляды св. Григория Нисского :На второй ступени богопознания, которая еще не есть богопознание, но только подход к нему, освобожденный от страстей разум обретает более ясное видение творения, так называемое «естественное видение». Обладая естественным видением, человек может созерцать творение и лучше его использовать. Такой взгляд на вещи показывает, что христианский путь — это не путь эскапизма, не способ избежать действительности. Напротив, это путь к лучшему, более глубокому познанию мира, к видению его таким, каков он есть, без фантазий и предрассудков, и, следовательно, это путь к правильной естественной жизни. На этом пути человек призван радоваться жизни, изучать мир и творчески преображать его. В мире, освещенном естественным видением, всякая деталь, любая мелочь приобретают свое место, свое уникальное значение. Идея «естественного видения» служит основой христианского подхода ко всем формам науки, особенно к естествознанию.
16 С. Бердяев. О чудесах евангельских.
17 С. Бердяев. Философия имени.
18 С. Бердяев. Невеста Агнца.
19 С. Бердяев. Невеста Агнца.
20 С. Бердяев. Агнец Божий.


Верх страницы


RingNet © 2003