Матвеев Сергей Ильич<br>
Фонд христианского просвещения и милосердия им свт. Луки (Войно-Ясенецкого)

О значении юродивых в православной традиции

Сегодня нередко мы можем услышать утверждения о важности религиозных объединений в деле укрепления общественной морали. О нравственном воздействии религии на общество любят рассуждать представители традиционных религий. И в их рассуждениях нет лукавства. Однако в силу тех или иных обстоятельствах они обходят те моменты, когда религиозное прерывает этическое. Например, в ситуации, когда молодой человек бросает отца и мать и уходит в монастырь.
В истории христианства мы можем увидеть немало сомнительных с точки зрения господствующих нравственных представлений примеров. Достаточно вспомнить историю Алексия, человека Божия, который жил в доме своих родителей под видом нищего. В то время как его отец и мать считали сына бесследно исчезнувшим (1).
Особенно много примеров, связанных с прерыванием этического религиозным, мы находим в житиях юродивых. В книге С.А. Иванова «Блаженные похабы. Культурная история юродства» (2) дана впечатляющая картина такого прерывания.
Мы воспользовались некоторыми предложенными Ивановым сюжетами, чтобы еще раз задаться вопросом о соотношении морали и религии, ходячих представлений о нравственности и нравственности как таковой. Думается, феномен юродства может помочь нам точней ориентироваться в непростой теме укрепления нравственных и духовных основ современной жизни.
Юродивыми в православной традиции называют людей, принявших на себя из любви к Богу и ближним один из подвигов христианского благочестия – юродства во Христе. Настоящего юродивого, как и истинного пророка, всегда было трудно отличить от ложного. Юродивый, как и пророк, жил в нищете, его, как и пророка, принимали за безумца. Пророк был как бы лишен человеческой сущности, говорил только от имени Бога, причем иногда против своей воли. Пророк был лишь посредник, он мог страдать от своей миссии, мог упрекать Бога, но отвергнуть его выбор был не в силах. Юродивый, как и пророк, тоже не всегда принадлежит себе. Но прежде чем ступить на стезю юродства, у юродивого, как и у пророка, есть выбор. Это есть его личный выбор, и он сам несет ответственность за него.
Глупость, в христианском ее преломлении, не простое безумие. Известный призыв апостола Павла надо воспринимать не как отказ от земного рассудка, но как шаг в сторону не затуманенного априорностями сознания. Лишь такое сознание способно понять славу Бога, добровольно принявшего унизительную рабскую казнь на кресте. Раннее христианство не только не отвергало земной мудрости как таковой, но и не одобряло экстатических состояний. Ориген писал: «Это не от духа Божьего – пророчествовать в состояние экстаза и безумия, теряя контроль над собой» (3). Личность раннехристианского святого также имеет мало общего с библейским пророком. Если последний пророчествовал, теряя свою самость, и воспринимался как медиум, то святой, напротив, обязан был сохранять ясность мышления и совершать собственное, личное усилие. В коптском Евангелии от Фомы Иисус говорит: «Если вы не откажетесь от стыда и не снимете одежды свои, и не бросите их под ноги, как маленькие дети … лишь тогда вы узрите Сына Того, Кто жив» (4). В папирусном отрывке неустановленного евангелия прямо сказано: «Говорят ему ученики Его: «Когда Ты нам явишься, и когда мы уже узрим Тебя? Он же сказал, когда разденетесь и не устыдитесь» (5). Апокрифы имели широкое хождение в христианском мире. Мотив бесстыдства праведника впоследствии можно встретить у классических юродивых.
В древнейшей версии жития Пахомия Великого, духовного отца монашества, часто встречается сентенции вроде: «Кто станет глупым ради Христа, того Господь сделает умным, или убегая убегай людей, или издевайся над миром и людьми, изображая из себя дурака» (6). Египетские отшельники были для всех образцами того самоуничижения, из которого позднее и развилось юродство. Целью лицедейства была борьба с гордыней или противодействие поклонению со стороны окружающих. Юродство, как способ избавиться от поклонения изображено у Иоанна Эфесского. Святой Марон прогонял визитеров, говоря: «Зачем вы приходите к сумасшедшему и грешному?» (7). Святой разыгрывает безумие в целях защиты, лицедейство не добавляет и не убавляет ему святости. Святость заключена в чем то другом. Представлять себя хуже, чем ты есть на самом деле, сущностная характеристика классического юродства.
Во времена расцвета подвижничества мы встречаем примеры того, как учитель дает заведомо греховные и провокационные распоряжения, дабы испытать послушание духовных чад. Так один авва велел бросить в реку своего сына, другой швырнуть в печь священную книгу, третий обворовывать братьев-монахов, четвертый запрещал ученику обнять родителей, пришедших повидаться с ним. Подчиняться авве нужно было даже в том случае, если он вводил тебя во грех.
Такова логика внутренней реальности ученика. Внутренняя реальность, которой он озабочен, должна проделать с собой всевозможное: она должна достичь максимальной насыщенности своего наполнения.
Это требование интенсивности наполнения по характеру своему религиозно. А что значит религиозно? Значит, что оно выше этического. Значит, что оно может оказаться в конфликте с этическим. Что оно осуществляет, если воспользоваться выражением Киркегора, теологическое подвешивание. Религиозное может отключить этическое, как происходит это во время жертвоприношения Исаака. И, как мы видим на примере юродства, не только в этом случае.
Во многих душеполезных историях рассказывается о том, как какой-нибудь знаменитый аскет спрашивает у Бога, есть ли на земле праведник, равный ему. И всякий раз Бог показывает на такого человека – земледельца, флейтиста, деревенского старосту, богатого купца, благочестивых сестер, императора (8). Главный урок из этого – тайная святость выше явной, а степень святости не определяется соблюдением стандартных правил аскезы. Настоящее юродство немыслимо без фона, на котором резвится равнодушие и жестокость. Надо сказать, что проверка собственного бесстрастия станет одним из главных обоснований юродства.
Церковь и государство всеми силами навязывала иноком оседлость, и много раз запрещали переходить из монастыря монастырь; юродивые, впрочем, редко когда этому подчинялись. Странничество Бога ради составляло особый вид аскезы, который естественно, весьма тесно соседствовал с юродством.
Наиболее спорный принцип юродства был принцип того, что не следует бояться вводить людей во грех. Об этом писал Иоанн Лествичник, описывая делателей чистоты, которые, сняв свою одежду, бесстрастно ходили по городу. Такие люди получали власть невидимо убеждать всех молитвой. «Пожелай лучше огорчить людей, а не Бога. Ведь Он радуется, видя, как мы стремимся к бесчестью, дабы потрясти и изничтожить суетное тщеславие. Ведь старцы уже пережили время осторожности и извлекают пользу из чего захотят», - писал он (9).
Столкновение двух типов аскетизма – обычного монастырского и парадоксального городского – описывал Иоанн Мосх. Когда старец встретил идущего в кабак молодого человека в монашеской одежде, то сказал ему: «Беги в пустыню, где ты можешь спастись». Ответ был таков: «Уйди старче, Бог не нуждается ни в чем, кроме чистого сердца» (10).
Вообще юродство, как образ действий клирика, практиковался рано. К примеру, когда св. Ефрема Сирина, захотели рукоположить в епископы, он решил стимулировать безумие, чтобы избежать этой чести. То, что для Ефрема было отдельным эпизодом, для нового поколения юродивых стало образом жизни. И вот юродивый встает на тот путь, который со временем становится основным – путь дебоша и скандала. Некоторые из них разыгрывали пантомимы во дворе церкви, которые состояли в издевательствах над клириками.
Настоящий классический юродивый описан Евагрием Схоластиком в шестом веке. Им стал Симеон Эмесский.
Симеон и его друг Иоанн постриглись в монахи. Они подвизались в пустыне 29 лет, после чего Симеон сказал другу: «Что толку подвизаться в пустыне, пойдем спасать других». Цель Симеона была такова: он хотел спасать души посредством акций – шутки, резкого слова, наставления (11). При этом он совсем не стремился обнаружить свою добродетель. Здесь надо заметить, что юродивый воспринимался как живое напоминание о нелинейности путей Господних. Позиция юродивого может быть сформулирована так: Бог сам решает, что для него оскорбительно, а что нет, соблазн же людей – их собственная вина.
Так грех из абсолютной категории становится относительной. Богу приписывается способность объявлять добром то, что с человеческой, инстинктивно-нравственной точки зрения представляется злом. Тенденция к тому, чтобы сделать христианскую мораль более подвижной, как раз и связана с феноменом юродства. Ведь именно эти святые отрывали мораль от ходячих представлений о добре и зле.
Юродство в своем творческом развитии в Византии достигло своей высоты в седьмом веке. Юродивый нисходит в своем подражании до людских пороков, как Христос до принятия человеческого образа. Последним широко известным византийским юродивым был Андрей, живший в десятом веке (12).
Богословы, в том числе и Симеон Новый Богослов считали, что все эксперименты с грехом и бесстрастием – это игра праведника непосредственно с Богом. В чем смысл этой игры? У Симеона Нового Богослова звучит мысль, что личная греховность только крепче привязывает Бога к его праведнику. Из трудов Симеона нельзя понять, является ли богоизбранность результатом аскетических усилий или харизматическим даром. В любом случае, достигший ее уже не обязан дальше никак подтверждать свою святость. Дар этот не отнимается. Но теперь уже сам праведник хочет получить себе подтверждение своей избранности. Бесстрастный Симеона – заложник собственной харизмы. Его гложет, постоянное тайное сомнение в безмерности Божьего дара. Симеон не может совсем подчиниться своей харизме, потому что тогда пришлось бы отвергнуть церковную иерархию.
Юродивый всегда одиночка, он сам всячески предостерегает против следования его примеру, и это его спасает. Власть всегда боится не чудака, а организации. Именно в Византии, где не существовала религиозных орденов, где церковь отличалась косностью и традиционализмом, где теологическая мысль была под государственным давлением, юродство оказалось той отдушиной, тем пространством маневра, без которого не может выстоять ни одна система.
Дальнейшие случаи юродства в Византии связанны с исихазмом. Самым последним из юродивых был Максим Кавсокаливита, который умер в 1365-ом году (13). Это был знаменитый афонский отшельник, встречи с которым искали величайшие люди его эпохи.
В России первым по времени юродивым был чернец Исаакий. Он умер в 1090 году, но настоящее русское юродство начинается на севере и на северо-востоке Руси в четырнадцатом веке. Однако неверно было бы утверждать, что юродство киевского периода было целиком подражательным, а северное совершенно независимым. Юродствовали русские монахи и в монастырях, к примеру, Кирилл Белозерский изображал безумного, за что был посажен дважды на 40 дней на хлеб и воду. Когда настоятель понял, что тот это делает ради Бога и смирения, больше его не наказывал.
По словам Георгия Федотова, расцвет юродства совпал с периодом максимальной регламентации церковной жизни, триумфом в ней ритуализма и обрядоверия, с периодом Стоглава и Домостроя, когда человеческая личность в наибольшей степени подавлялась (14).
Юродивый был единственной фигурой, имеющий моральное право критиковать церковь, ибо он делал это, не нарушая соборности, ведь если в чем нельзя заподозрить юродивого, так это в индивидуализме, эгоистической самозамкнутости. Он одновременно и растворен в соборном теле Церкви, и как бы находится вне ее. Но, разумеется, позицию юродивого вырабатывала культура в целом. Он не обслуживал идеологические интересы клерикалов, как это представляется атеистическим критикам.
Политическая смелость русских юродивых производила глубокое впечатление и на русских, и на иностранцев. Хрестоматийным является пример Николая Салоса, который, по преданию, спас Псков от опричного разгрома в 1570-ом году. В феврале 1570 года, после опустошительного похода с опричным войском на Новгород, царь Иоанн Грозный двинулся на Псков, подозревая измену и готовя ему участь Новгорода. Как свидетельствует Псковская летопись, «прииде царь... с великою яростию, яко лев рыкая, хотя растерзати неповинныя люди и кровь многую пролити».
Весь город молился об отвращении царского гнева. Услышав колокольный звон к утрени по всему Пскову, царь, как гласит надпись на чудотворной Любятовской (в Любятове стояло царское войско) иконе Умиления Божией Матери (память 19 марта) «умилившись сердцем, сказал своим воинам: «Иступите мечи о камень, да престанут убийства»».
Все жители Пскова вышли на улицы, и каждая семья стояла на коленях у ворот своего дома, вынеся хлеб и соль для встречи царя. На одной из улиц навстречу царю выбежал блаженный Николай верхом на палке, будто скача на коне, и закричал царю: «Иванушко, Иванушко, покушай хлеба-соли, а не христианской крови».
Когда царь пришел в келью блаженного, тот сказал: «Не трогай, прохожий, нас и пойди от нас, не на чем тебе будет бежати». Юродивый предложил царю на угощение кусок сырого мяса. «Я христианин и не ем мяса в пост», - сказал ему Иоанн. – «Ты пьешь кровь человеческую», - отвечал ему блаженный, поучая царя «многими ужасными словесы», чтобы тот прекратил убийства и не грабил церкви. Но Иоанн не послушался и приказал снять колокол с Троицкого собора, и тогда, по пророчеству святого, пал лучший конь царя (15).
Английский посланник Джером Гарсей говорит, что сам видел этого колдуна, жалкое существо, нагое зимой и летом, но его почитают и князья, и простой народ.
Голландский путешественник Исаак Масса рассказывает о святой, которую звали Елена Юродивая. К ней приходил Борис Годунов. Она приняла его только со второго раза. Попросила принести бревно и совершила над ним отпевание. Царь ушел сильно опечаленный (16).
Примеры других дерзких поступков рассеяны по житиям юродивых. Например, Прокопий Вятский срывал шапку с воеводы и тащил его в тюрьму. Агрессивное поведение было необходимым условием чудотворения. Так, во время костромского пожара воевода обратился за помощью к Симону Юрьеветскому. Юродивый ударил его по щеке и пламя погасло. Конечно, все эти события легендарны. Но, как говорит русская пословица, нет дыма без огня.
Вседозволенность юродивых дала возможность философу Николаю Федорову назвать политический режим в России «абсолютизмом, смягченным юродством» (17).
После победы большевиков государство всерьез занялась искоренением юродства. Как говорила блаженная Мария Дивеевская, «хорошо было блажить при Николае, а поблажи-ка при советской власти» (18).
Тем не менее, юродивые остались. Так, Мария Шудская почиталась верующими за прозорливость. Ее не раз забирали в милицию за прямоту, с которой она многих обличала. Однажды Мария обмазала в отделении милиции нечистотами всю стену и сказала: «Какая власть, такая и мразь» (19).
Именно в советское время в городе на Неве распространилось почитание другой юродивой – Ксении Петербургской (20). После многолетнего народного почитания она была причислена к лику святых в 1988-ом году на Поместном соборе Русской православной церкви.
История святых юродивых показывает их огромную роль в утверждении духовных основ жизни. Юродивые Христа ради сумели показать, что добро и зло есть в некоторых случаях явление ситуативное. И ходячие представления о грехе очень часто не имеют абсолютного значения. Идея блага, которая вдохновляла многих древнегреческих философов, была побудительным мотивом деяний святых юродивых. При этом, однако, стоит подчеркнуть, что под благом они понимали спасение человека.
Можно выразить эту мысль немного иначе. Если Левинас считал, что мораль предшествует философии и утверждал: «Мораль не является отраслью философии, она для философии первична» (21), то юродивые в своих целожизненных установках полагали, что спасение предшествует морали, религия первична по отношению к ней.
Юродивые не руководствовались мертвой буквой и во всем умели находить Жизнь (с большой буквы) и Правду (тоже с большой буквы). В этом их непреходящее значение для христианского человечества.

Примечания

1). Православный церковный календарь / Житие преподобного Алексия, человека Божия. Режим доступа: http://azbyka.ru/days/sv-aleksij-chelovek-bozhij
2). Блаженные похабы. Культурная история юродства. — М.: Языки славянских культур, 2005
3). Цит. по: Кураев А.В. Уроки сектоведения. Режим доступа: http://profilib.com/chtenie/52629/andrey-kuraev-uroki-sektovedeniya-chast-1-lib-44.php
4). Евангелие от Фомы. Режим доступа: http://bookitut.ru/Evangelie-ot-Fomy.html
5). Цит. по: Иванов С.А. Блаженные похабы. Культурная история юродства. Режим доступа: http://bookitut.ru/BLAZhENNYE-POKhABY-1.html
6). Там же.
7). Там же.
8). См. «Добротолюбие», т. 2. Режим доступа: http://bibliya.nethouse.ru/static/doc/0000/0000/0129/129452.i3udp09hjj.pdf
9). Иоанн Лествичник, преподобный. «Лествица, восходящая к небесам». Режим доступа: http://predanie.ru/lib/book/71402/
10). Иоанн Мосх, преподобный. «Луг духовный». Режим доступа: http://predanie.ru/lib/book/67894/
11). Древо: открытая православная энциклопедия. Симеон Эмесский. Режим доступа: http://drevo-info.ru/articles/25120.html
12). Димитрий Ростовский, святитель. Житие святого Андрея, Христи ради юродивого. Режим доступа: http://azbyka.ru/otechnik/Dmitrij_Rostovskij/zhitija-svjatykh/850
13). Житие и подвиги Максима Кавсокаливита. Режим доступа: http://www.rusfront.ru/1078-mnimoprelshhennyj.html
14). Федотов Г.П. Святые Древней Руси. Режим доступа: http://azbyka.ru/otechnik/Georgij_Fedotov/svjatye-drevnej-rusi/
15). Таисия, монахиня. Русские святые / Блаженный Николай Салос псковский. Режим доступа: http://www.sedmitza.ru/lib/text/436964/
16). Более подробно см. Иванов С.А. Блаженные похабы. Культурная история юродства. Режим доступа: http://bookitut.ru/BLAZhENNYE-POKhABY-1.html
17). Там же.
18). Святая блаженная Мария Дивеевская. Режим доступа: http://nne.ru/saints/svyataya-blazhennaya-mariya-ivanovna-fedina/
19). Иванов С.А. «Зачем юродивые взрывали общественный покой?» // журнал «Фома», № 6, 2012.
20). Википендия / Ксения Петербургская, блаженная. Режим доступа: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D1%81%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F_%D0%9F%D0%B5%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B1%D1%83%D1%80%D0%B3%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F
21). Левинас Э. Избранное. Тотальность и бесконечное. – М., СПб.: Университетская книга, 2000. С. 285 <br>