Человек в пространстве языка
А все-таки жаль, что церковным топ-менеджерам не хватило духа
во время оно покаяться в своих связях с КГБ. Глядишь, одним
крючком у кремлевских кукловодов сегодня меньше бы оказалось,
компромат оказался бы нужен разве что историкам. Да и на душе
у самих "церковников" как-то поспокойней стало.
А так - и смех, и грех.
Вот руководитель Сретенского монастыря на Лубянке о. Тихон
(Шевкунов) (был рукоположен уже после падения советской власти)
заявил о намерении построить на территории обители храм Новомучеников
и Исповедников Российских "на Крови". Похвальное
намерение, но возникает вопрос: кто пролил эту кровь, достоин
ли скомпрометировавший себя общением с чекистами человек выстроить
такой храм? Не кощунство ли это? Разве "духовник Путина"
покаялся, например, в гонениях на "либеральные"
общины (он водворился в обители после изгнания оттуда прихода
о. Георгия Кочеткова)? Да и нетрудно догадаться, за счет каких
связей батюшка занял свой пост, на каких людей опирался при
раскрутке гонений на "кочетковцев".
В этом смысле примером для подражания, конечно, остается бывший
глава литовского православия митрополит Хризостом (Мартишкин).
Не побоялся ведь владыка публично признаться в своих связях
с карательными органами, попросил прощения, сказав: ""Если
я что-то и делал, работая с ними, то исключительно в стратегических
целях, спасая церковь". И церковный народ его простил
и признал. Никаких потрясений не произошло. Наоборот, Церковь
укрепилась.
Конечно, пример Хризостома (чокнутый Хризи, как назвал его
один из приближенных патриарха Алексия II) был бельмом на
глазах у топ-менеджеров. Не потому ли его убрали, когда архиерей
достиг своего 75-летия?
Как бы там ни было, Хризостом успел многое сделать, его продолжают
любить в народе, и иначе не зовут, как "наш владыка".
В этом автор этих строк убедился во время посещения Свято-Духова
монастыря в самом центре литовской столицы. В Вильнюсе действуют
и другие православные храмы, привлекающие своей красотой и
ухоженностью. В этом заслуга митрополита Хризостома. Вот св.
Параскевы Пятницы, где Петр Первый крестил легендарного предка
Александра Пушкина Ганнибала, вот святителя Николая, вот совсем
новый Екатерининский…
Православная церковь растет и укрепляется, хотя, наверное,
русским и белорусам - основным носителям православия - приходится
в Литве совсем не просто. По некоторым признакам Вильнюс можно
назвать форпостом Запада, его первым бастионом. На улицах
города много улыбок, цветов, красочного разнообразия. И в
то же время заметна тяжелая работа по возведению оборонительных
укреплений. В городе практически исчез русский язык. Его нет
ни в подписях к музейным экспонатам, ни в меню, ни в указателях
достопримечательностей. С молодежью приходится общаться, в
основном, на английском. И хотя пожилые люди доброжелательно
объяснят вам по-русски как добраться до нужного места, скоро
такой роскоши, возможно, уже не будет.
И все-таки не зря Литовское государство позиционирует себя
как место диалога Запада и Востока. Чем дальше продвигаешься
в глубь страны, тем сильнее меняется атмосфера. В Каунасе,
например, многие молодые люди понимают по-русски. Местный
университет регулярно проводит конференции "Человек в
пространстве языка", на которые съезжаются ученые из
Польши, Германии, Латвии, России и других стран. Интересно,
что в этом году большой десант высадился из Тбилиси. Именно
там находится сейчас "беженский" Сухумский университет,
представители которого приняли деятельное участие в мероприятии.
Принял участие в конференции также руководитель ФХПМ Сергей
Ильич Матвеев. Он выступил с докладом "Язык вражды в
религиозных СМИ и пути его преодоления".
У истоков каунасского университета стоит знаковая фигура Льва
Платоновича Карсавина, высланного Лениным из СССР. К слову,
в этом году исполняется 60-летие со дня смерти профессора
в недрах ГУЛАГа, и литовская сторона принимает деятельное
участие в установке нового памятника на его могиле в Абези.
Карсавин прекрасно писал по-литовски и по-русски. В лагере,
например, он сделал комментарий на "Отче наш" по-литовски.
А когда кто-то из сидельцев попросил его сделать перевод,
он написал совершенно новый комментарий - уже на русском языке.
Фигура Карсавина возвращает нас к теме памяти и противостояния
тоталитаризму. В Литве в публичном пространстве совершенно
исчезла советская символика, осталась только в заархивированных
файлах - нам об этом приходится только мечтать. Литовские
историки не боятся обращаться к темным страницам своего прошлого.
Недавно они установили имена свыше тысячи литовцев, которые
принимали участие в геноциде евреев в годы Второй мировой
войны. В Литве чтят память репрессированных, пострадавших
от советской и нацистской власти. Достаточно сказать, что
в Вильнюсе существуют музей толерантности и музей КГБ. Последний
расположен в здании, где пытали заключенных. У нас тоже есть
подобный музей в Москве. Но не в застенках Лубянки. Оно и
понятно. В Литве бывшие агенты КГБ сидят тихо, кто-то из них
даже не испугался публично покаяться. А у нас - живут припеваючи,
кошки на душе не скребут, да еще хвастаются советским прошлым.
Вроде бы старая тема - покаяние. Но что делать, если для России
она продолжает оставаться актуальной. Совсем немногие люди
продолжают ставить вопрос о смысле "драмы русской истории".
Но в оценке тоталитаризма в российском обществе сегодня нет
консенсуса.
Церковь что-то делает для увековечивания памяти Новомучеников,
жертв ГУЛАГа, устами митрополита Илариона (Алфеева) выступает
за десталинизацию. И все же, все же, все же…
Борис Колымагин
|
|
